Три капельки йода. Детская литература - Евгений Третьяков-Беловодский

Смотри-ка! Действительно холодный.

Колька вынул руку из-под воды и поднес ее к глазам.

Но откуда же у меня краснота появилась?

Я рассказал ему описанную выше историю про гипнотизера, а он долго удивлялся, в недоумении трогая холодный гвоздь.

Ну надо же! – говорил он, качая головой, а мысли его были уже далеко- далеко. Колька думал, с кем бы провести подобный опыт.

Три капельки йода

На ходу дожевывая бутерброд, Женька выскочил на улицу. Колька сидел у подъезда на лавочке и задумчиво ковырял носком ботинка землю. Рядышком сиротливо лежал портфель.

– Пошли, я готов.

Колька с кислой миной встал, подхватил портфель и двинулся за другом. Раннее солнце светило им в спину, а свежий ветерок быстро прогнал остатки той нежно-томной лени, которая не смывается водой, а пропадает лишь на улице, как бы спохватываясь, что ей не по пути с вами.

Некоторое время друзья шли молча, потом Колька, тяжело вздохнув, сказал:

– Жень, я сегодня не пойду в школу.

Женька от неожиданности остановился:

– То есть как? Почему?

– Сегодня контрольная по математике…

– Ну и что?

– Как что? Не готов я к ней, а «пару» получать не хочется.

– Ну ты и даешь! Что же ты потом в школе скажешь? Ведь нужна будет какая- нибудь справка.

Колька в задумчивости почесал затылок:

– А я притворюсь больным, вот мать и напишет записку.

– Интересно, а как это ты вдруг заболеешь?

Колька вздохнул:

– Попробую одно средство. Мне кто-то рассказывал, что нужно на кусок сахара капнуть три капельки йода и съесть его.

– И что будет?

– Температура будет, вот что.

Женька с сомнением покачал головой:

– Ну-ну. Давай экспериментируй, а я побежал, не то опоздаю.

– Ты хоть зайди ко мне после школы, – обиженно попросил Колька.

– Зайду, – обронил приятель.

Расстроенный Колька еще несколько минут постоял, как будто взвешивая все «за» и «против», потом вспомнил о контрольной, и лицо его скривилось, как от зубной боли. Он еще раз глубоко вздохнул, развел руками, как бы говоря сам себе: «Ну что тут поделаешь? Придется заболеть», – и повернувшись, понуро побрел домой.

Школьный день для Женьки прошел быстро, и он, сгорая от любопытства, побежал домой. Колька был уныл и мрачен. Он раз пять попробовал свое средство, но ожидаемых результатов оно не дало.

– Чертов йод, – бубнил он под нос, в отчаянии шагая по комнате. – Я уж по- всякому пробовал. И три, и четыре, и даже шесть капелек капал. Хоть бы хны, только горло сжег. Теперь глотать больно. Что же делать?

Женька хмыкнул и нравоучительно изрек:

– В школу идти надо было!

– Да ладно тебе. Ты путное что-нибудь скажи.

Женька уставился в потолок. Приятель с надеждой смотрел на него. Наконец, тот опустил глаза.

– Наливай в ванну холодную воду!

Мощная струя с шумом ударила в дно и стала быстро заполнять ванну. Колька скинул немудреное свое барахлишко и встал в воду.

– Холодная, – сказал он, поморщившись, и как-то жалобно посмотрел на приятеля.

– Ничего, ничего, – подбодрил Женька и отечески похлопал его по плечу. – Ты не стой, а давай ложись.

Колька с визгом погрузился в воду, глаза его выпучились, дыхание сбилось. Он попытался было выскочить из ванны, но предусмотрительный Женька властным движением руки остановил друга.

– Лежать! Терпи, сейчас привыкнешь.

– А долго? – пролепетал быстро синеющими губами тот.

Женька, не моргнув глазом, тут же выпалил:

– Думаю, полчаса хватит.

– Да ты что! – встрепенулся Колька. – Я за полчаса околею в этой ванне. И будет вместо больного труп.

– Ну, это ты перегибаешь, – рассудительно заметил Женька, усевшись на край ванны и закинув ногу на ногу. – Теперь вот что. Я сейчас сбегаю за мороженым. Где у тебя деньги?

– А мороженое зачем?

– Нужно, чтобы твой организм переохладился. Вот тогда заболеешь. Понял?

Колька покорно кивнул.

Сбегать за мороженым было делом недолгим, и вскоре Женька, примостившись на краешке ванны, скармливал его Кольке. Челюсти «больного», выбивавшие частую дрожь, с трудом размыкались, принимая щедрый кусок пломбира.

– Г-г-гос-по-ди, – хрипел Колька, давясь мороженым, – зачем ты его столько накупил?

– Ешь, ешь, не разговаривай, – говорил Женька, отправляя в рот приятеля очередную порцию. После четырех брикетов Женька сжалился:

– Вот теперь, пожалуй, отдохни. А я попробую, чем это я тебя кормил, – он развернул очередную пачку мороженого и не спеша стал есть.

Скукожившийся в воде Колька с отвращением смотрел на друга. Тело его периодически сотрясалось от дрожи, губы из синих превратились в фиолетовые. Женька не спеша доел последнюю пачку и величественным жестом кинул обертку в ведро.

– Все. Вылезай. Если теперь ты не заболеешь, то я – лопух.

Колька пробкой выскочил из ванны, схватил полотенце и побежал в комнату.

– Жень, а когда температура поднимется?

– Погоди, не все сразу. Ты сначала согрейся. Ложись, я тебя укрою.

Мальчишка послушно лег, Женька накрыл его теплым ватным одеялом, а

сверху добавил покрывало со стоявшей в другой комнате кровати.

– Ладно, «больной», мне прохлаждаться некогда. Пойду готовить уроки. Как сделаю, приду. А ты примерно через полчасика померь температуру. Пока!.. – и Женька хлопнул входной дверью.

Через два часа, дописывая последний лист домашнего задания, Женька услышал звонок. Он открыл дверь и увидел взбешенного Кольку. Тот вихрем ворвался в квартиру и схватил приятеля за грудки.

– Где твоя температура, советчик чертов! Через полчаса придет мать. Что мне теперь делать?

– Спокойно, спокойно, – Женька с трудом освободился из цепких рук приятеля. – Ты хочешь все сразу, а так не бывает. Вот увидишь, к вечеру поднимется.

– Мне сейчас надо, а не к вечеру! Почему сейчас ее нет?

Женька неопределенно хмыкнул:

– Наверно, ты закаленный, – и немного помолчав, добавил: – Или я мало тебя в ванне продержал.

– А-ах! – Колька махнул рукой. – Пойду ложиться и к приходу матери испробую старый дедовский способ – градусник в горячий чай.

– А не заметит?

– Семь бед – один ответ,.. – и Колька скрылся за дверью.

…Новое утро было хмурым. Собирались тучи, обещая скорый дождь. Женька с портфелем в руке выскочил на улицу и увидел друга. Он, как всегда, сидел на скамейке и ковырял носком ботинка землю. Одинокий, замызганный портфель валялся рядом. Увидев Женьку, Колька молча встал, приложив руку к правому опухшему уху, и они, так и не проронив ни слова, двинулись в школу.

Утопленник

Женька и Колька шли по пыльной грунтовой дороге, разрезающей небольшое пшеничное поле. Обувь болталась на плечах мальчишек, босые ноги обжигала дорожная пыль. Налитые желтые колосья слегка покачивались от тихого дуновения ветра и издавали сухой стук. Колька остановился и оторвал макушку с зерном. Не спеша растер в ладонях и подул, освобождая зерна от плевел. Затем отправил их в рот и с наслаждением зачавкал.

– Поспела, – сказал он в пространство, потому что Женька ушел далеко вперед, и кинулся догонять приятеля.

Мальчишки шли на озеро купаться. Стоял жаркий август, и полуденное солнце палило вовсю. Небо было окрашено в тот пронзительно-синий цвет, который бывает только в конце лета. Цветущее разнотравье яркими языками пестрело среди пшеницы, и казалось, что поле невзначай забрызгали разноцветной краской. За поворотом дороги блеснула водная гладь, и друзья зашагали быстрее.

Подружились они недавно, когда переехали в новый шестиподъездный панельный дом. Женька жил на первом этаже, а Колька на пятом. Дом стоял неподалеку от леса. Во дворе его было неуютно, около подъездов громоздилась развороченная земля. И поэтому мальчики все свое свободное время проводили, играя в лесу или до одури купаясь в озере.

Внешне они сильно различались. Женька был худым и высоким, с жесткой, как проволока, копной темных волос. Треугольные брови обрамляли упрямые карие глаза, несколько смягчали их курносый нос, маленький аккуратный ротик и ямочка на подбородке.

Колька был пониже ростом. Предметом его неустанных забот были сильно оттопыренные уши, которые он постоянно приглаживал, стараясь придать им приличную форму. От этого, наверное, он носил длинные волосы, жиденькими прядями трепыхающиеся по ветру, стараясь скрыть ими досадную оплошность природы. Примечательным был и его нос, большой и хрящеватый, спускавшийся на сильные, четко очерченные губы. Глаза его были василькового цвета в мелкую серую крапинку.

Подростки познакомились и сошлись быстро. Вскоре дружба их окрепла, и когда дом был полностью заселен, они были неразлучны в шумной компании прибывшей детворы…

Конец ознакомительного фрагмента.